Авиация России

По всему Запорожскому фронту, а также на других участках боевых действий, наблюдается активное использование вражеских беспилотников, в том числе FPV-дронов. Они появляются в воздухе парами: один атакует, второй фиксирует результат атаки и атакует тех, кто пытается спасти пострадавшего.

Режим в Киеве называет их максимально изуверски символично, например, дрон-камикадзе «Русорез», что следует из перехватов сигналов вражеских дронов-камикадзе и их нейтрализации нашими специалистами РЭБ с позывными «Карабах» и «Янтарь».

«Вражеских дронов немерено. Заезжаешь в прифронтовое село – будто попал в осиное гнездо – всё аж жужжит. У въезда в воздухе дежурят ФПВ-дроны противника. Попарно. Один сразу атакует, другой фиксирует поражение и атакует тех, кто спешит на помощь пострадавшему», – рассказал в Телеграм член Совета Федерации от Запорожской области, руководитель подразделения «Царские волки» Дмитрий Рогозин.

По словам сенатора, раненные рассказывают, что в украинских воинских соединениях и подразделениях изменены штаты, и теперь практически в каждом пехотном взводе есть отделения операторов FPV-дронов. Эта информация подтверждается их постоянными атаками. Например, в одном из подразделений за полчаса была предпринята атака 25 дронами-камикадзе, из которых 14 преследовали одну БМП. «Если для них цена цели выше потери двух десятков ФПВ-дронов, они их не жалеют. Это говорит о том, что у врага есть достаточное количество дронов, и они не скупятся на их использование», – считает Д. Рогозин.

Такая ситуация создает проблемы для российских войск на фронте. Вражеские дроны мешают передвижению колонн, атакуют позиции и наносят потери. Ротация на позициях становится непростой задачей. Необходимо принимать меры противодействия, выработать технический ответ.

И ответ этот должен быть следующим.

Во-первых, необходимо повсеместно использовать блокираторы FPV-дронов для защиты колонн в движении и других целей. Во-вторых, необходимо в достаточном количестве производить собственные FPV-дроны и иметь их во всех подразделениях по всему фронту. Операторов можно быстро обучить, но сами дроны должны быть массовым расходным материалом, отмечает Д. Рогозин.

«Производство дронов в нужном количестве возможно при снятии бюрократических ограничений, привлечении большого числа производителей и применении мер господдержки к ним», – предлагает он меры по насыщению фронтовых подразделений российской армии.

Отдельно Д. Рогозин выразил удивление ценами на китайские «мавики» у перекупщиков, которые значительно завышают цены на дроны по сравнению с теми, что указаны на одной из торговых площадок нашего дальневосточного соседа. «Фактически мы имеем дело с преступными спекуляциями. Считаю, что за поставку на фронт изделий по ценам в три-четыре раза выше (или более) по сравнению с ценой доставки, нужно применять строгие меры наказания, вплоть до высшей», – заявил Дмитрий Рогозин.

Основное отличие FPV-дронов от обычных беспилотников заключается в низкой стоимости, что позволяет не особо их жалеть и рассматривать как расходный материал. При этом эффективность применения таких боеприпасов достаточно высока, особенно на расстояниях до 5 км от оператора, отмечает Председатель научно-технического совета компании «Эколибри», экс-глава ПАО «Ил» Алексей Рогозин.

Главным преимуществом FPV-дронов является их низкая цена. Обратная сторона – крайне низкое качество компонентов. Автопилот, как правило отсутствует, электромоторы и радиолинии – дешёвые и маломощные, аккумуляторы слабые, грузоподъёмность редко превышает два килограмма.

Как следствие, на FPV-коптеры довольно результативно могут воздействовать войсковые средства постановки радиоэлектронных помех. Но такие средства в дефиците, и в большинстве случаев используются разнообразные, в основном китайские, подавители радиосигналов, покупаемые на волонтёрские средства или в рамках госзакупок, говорит А. Рогозин.

Однако существует тенденция, которая заставляет изменить все подходы к нейтрализации FPV-дронов: по мере насыщения фронта стандартными антидроновыми ружьями разработчики коптеров находят способы обойти такие средства и продолжать летать.

«Как правило, в основном всё сводится к сдвигу частоты радиосигнала за пределы стандартных диапазонов. Как только такой способ начинает работать, обычные "окопные" подавители становятся бесполезными. Это постоянное соревнование между "мечом и щитом", по сути – замкнутый круг», – считает специалист.

Решение данной проблемы Алексей Рогозин видит в развитии методов физического уничтожения дронов противника. Например, созданием беспилотников-перехватчиков. Такие разработки ведутся, в том числе при участии Военно-технического центра «Царские волки», отмечает он.

В ТГ-канале «Русское оружие» привели конкретные примеры кинетических средств поражения:

• комплексы лазерно-лучевого противодействия БПЛА, наводимые радиолокационными станциями на базе АФАР K- (18-26,5 ГГц) и W-диапазона (75-110 ГГц), либо посредством биспектральных инфракрасно-телевизионных модулей;
• малоразмерные ЗУР-перехватчики с дальностью до 3,5 км с головками самонаведения на базе биспектральных фотоконтрастно-инфракрасных датчиков, такие, например, применяются в ЗУР 9М333 самоходных ЗРК «Стрела-10М3/МН»;
• электромагнитные СВЧ-комплексы на базе АФАР, способные формировать узкие высокоэнергетические лучи шириной не более 0,5 градуса, выжигающие электронику дронов противника;
• малогабаритные ЗУР типа 19Я6 либо аналоги с радиокомандной, либо полуавтоматической лазерно-лучевой системами управления.

Однако для эффективной борьбы с вражескими FPV-дронами, требуется более активное участие Минобороны. «Радиоэлектронные подавители, такие как купольная защита, дронобойки и т.д. нужны. Но надо осознавать, что с каждой неделей их эффективность будет падать», – считает А. Рогозин.

771