Фёдор Бурцев – небо покоряется отважным

Летом 1943 года над подмосковным городом Люберцы произошла воздушная схватка. На пару барражировавших «лавочкиных», пользуясь преимуществом в высоте, со стороны солнца напал фашистский истребитель Ме-109. Советские летчики достойно встретили врага, который пытался навязать воздушный бой на вертикалях, умело сковали инициативу «стервятника» и стали оттеснять его от прикрываемого объекта. Вдруг «мессер», клюнув носом, устремился к земле и упал в мелкое озерцо.

Из кабины выбрался летчик в сером комбинезоне и уныло побрел к берегу. Там уже собралась довольно большая толпа. Люди со злобой смотрели на пилота. Увидев сжатые кулаки, колья в руках, летчик остановился. Затем крикнул:

– Товарищи, я свой! Русский я! Старший лейтенант Бурцев!

– Выходи из воды, холуй немецкий, сейчас за все заплатишь! – гневно бросил кто-то из толпы.

– Да, тогда помять мне ребра могли основательно, – с улыбкой вспоминал Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР Федор Иванович Бурцев. – В фашистской форме и на фашистском самолете я оказался не случайно. Для нашего летного состава, сражавшегося на фронте, снимался учебный фильм «Мессершмитт-109 в бою». Во время очередного учебного боя на моем самолете лопнул коленчатый вал, мотор заклинило, поэтому пришлось идти на вынужденную. Люди, увидев кресты, среагировали должным образом. Но все обошлось.

Messerschmitt Bf.109F

Через некоторое время я снова в составе особой смешанной эскадрильи немецкой техники «сражался» с нашими самолетами. В этих боях мы оттачивали тактику советских истребителей, психологически готовили летный состав к встречам в воздухе с врагом. В принципе хватало нескольких показательных схваток, чтобы летчики поняли, в чем наши машины сильнее.

В годы войны
Старшему лейтенанту Бурцеву, в то время инструктору Высшей авиационной школы воздушного боя (Люберцы), приходилось участвовать не только в учебных боях. Группы инструкторов периодически посылали на фронт для боевой стажировки. В том же 1943 году он побывал в действующей армии. За месяц боевой работы шестерка офицеров-инструкторов, в которую он входил, уничтожила четырнадцать самолетов врага. Именно в тот период Бурцев сбил свой первый Ме-109. Случилось это под Киевом. Тактическая обстановка была сложной. Фашистам некуда было отступать: позади части СС с пулеметами. Поэтому стояли они насмерть. Авиация у них была еще очень сильна. Появились новые модификации «мессершмиттов», «фокке-вульфов», «хейнкелей». Правда, их тактика не отличалась особой новизной. Обычно впереди шли Ме-109, прочесывали местность, за ними – Ю-87 с прикрытием.

Задача советских истребителей заключалась в том, чтобы не допустить бомбардировщики к своим войскам. Для этого нужно было прежде всего расправиться с прикрытием. Летал Бурцев и его товарищи на Ла-5.

– Первый мой бой прошел весьма прозаично, – чуть улыбаясь, говорит Федор Иванович. – Зашел «мессеру» в хвост и метров со ста дал очередь из пушек. Голубой след трассирующих снарядов даже днем хорошо виден. Смотрю, кувыркнулся фашист вниз. А тут наши хлопцы на «юнкерсов» набросились. Да так отчаянно, что почти половину из них сбили. Остальные бросились в разные стороны.

Я слушал Федора Ивановича и думал о том, что уж слишком легко у него получалось: зашел в хвост, дал очередь и сбил. А может, действительно было так? Ведь в кабине сидел не «зеленый» летчик, а ас, окончивший Высшую авиационную школу воздушного боя! А еще одерживать победы в воздухе ему помогало крепкое здоровье. Сын ломового извозчика пошел в отца и телосложением, и статью, отличался немалой физической силой и выносливостью.

На фронте старший лейтенант Бурцев часто летал на разведку. А разведывательный полет – это сплошной маневр. Ежеминутно под огнем противника. Снизу «эрликоны» бьют, сверху и сбоку «мессеры» и «фокке-вульфы». Как говорится, смотри в оба. Сопровождать «илы» на штурмовку еще сложнее. Ведь надо не только самому вести бой, но и следить, чтобы штурмовики смогли выполнить свою задачу. Если она не будет выполнена – строгое наказание. Шла война, и поступки оценивались по законам военного времени.

К 1943 году Бурцев провел двадцать воздушных боев. Лично сбил три фашистских истребителя. Но и сам в одном из боев не уберегся. Сразили его над правым берегом Днепра, который в ту пору занимали немцы. Снаряд попал прямо в мотор. Летчик стал планировать к своим на левый берег. Повезло, дотянул. Но удар о землю был так силен, что сорвало бронеспинку и пилот со всего маху ударился лицом о приборную доску. Как выбрался из кабины, не помнит. На все вопросы пехотинцев, окруживших его плотным кольцом, твердил одно: не знаю, ничего не знаю... Не мог сообразить, к кому попал: к нашим или к фашистам. Сознание пришло только в госпитале.

После лечения снова полеты с курсантами. Главной задачей летной школы в то время, как это ни парадоксально звучит, по словам Федора Ивановича, было избавление начинающих летчиков от зазнайства, ложной самоуверенности. Ведь как случалось? Слетал курсант несколько раз и, глядишь, возомнил себя асом. А чуть сложность в полете – глаза растерянные, в руках дрожь.

Так вот и проходила служба офицера Бурцева. Полеты с курсантами чередовались с боевыми стажировками. Вылеты на отечественных самолетах – с полетами на трофейных.

Ф.И. Бурцев

Испытатель
Победу он встретил в Польше. Сразу принял решение остаться служить в армии, летать на новых самолетах. Освоил реактивные истребители МиГ-9 и Як-15. В 1947 году участвовал в воздушном параде в Тушино.
Именно здесь, на подмосковном испытательном аэродроме, встретился с генералом М. Котельниковым – будущим начальником первой в стране школы летчиков-испытателей. Посмотрев летную книжку Бурцева, генерал удивленно вскинул брови:

– Когда же это вы успели в звании капитана освоить почти тридцать типов самолетов?! Да и налет приличный – почти семьсот часов!

Бурцев рассказал о себе. Выслушав его, Котельников, немного подумав, сказал:

– Я готов взять вас в школу испытателей. Но есть приказ: летчиков вашего центра не трогать. Добьетесь разрешения, приезжайте. Место я вам обеспечу.

Заручившись письменным согласием своего начальства, Бурцев отправился в Москву. Добился своего! Уже 19 мая 1948 года он вылетел на УТ-2 на проверку техники пилотирования. В первом наборе школы были преимущественно военные летчики. Но никто из двадцати слушателей не летал на реактивных истребителях. Поэтому Бурцеву пришлось наряду с освоением тяжелых самолетов Ту-2, Ту-4, Пе-2 выступать в роли консультанта и инструктора по реактивным «мигам» и «якам». Естественно, постоянно учился и сам. Ему повезло. Наставники подобрались, что называется, один к одному: М. Галлай, Л. Тарощин – испытатели со стажем; Б. Мельников, В. Бойко – опытные инструкторы. Потому, наверное, и время обучения пролетело очень быстро.

После окончания школы в 1950 году первым самостоятельным заданием летчика-испытателя третьего класса капитана Бурцева было испытание американского истребителя «Кинг-Кобра» на срыв в штопор. Выполнение этих полетов сопровождалось немалым риском, ведь компоновка «королевской кобры» была такова, что самолет очень «неохотно» выходил из неуправляемого режима. Но молодой испытатель с честью справился с поставленной задачей.

Самолеты-снаряды
И все-таки одним из самых сложных поручений было испытание самолетов-снарядов. Полеты на крылатых снарядах (КС) выполняли в основном три летчика: Амет-Хан Султан, С. Анохин и Ф. Бурцев.
КС представлял собой миниатюрный самолет. Из навигационного оборудования на нем был установлен лишь компас КИ-13. Посадочная скорость даже для нынешнего времени была очень большой – около 400 км/ч. Кабина отличалась такими крохотными размерами, что Бурцев едва втискивался в нее.

Нужно отметить, что первые полеты предрасполагали к мрачным прогнозам. Например, на «КСе» Амет-Хана Султана не запустился после отцепки от Ту-4 двигатель. Он сумел его запустить только у самой земли и чудом сел нормально.

Заводские представители доработали КС. После этого испытания пошли успешнее. В одном из вылетов КС с первого же сброса поразил крейсер-мишень. За самоотверженную работу и мужество Бурцеву и его коллегам в 1953 году была присуждена Государственная премия. Они были удостоены ордена Красного Знамени.

Может ли быть труд испытателя легким?
Затем Федор Иванович «учил» летать МиГ-19. Этот период тоже был трудным. Впрочем, может ли быть труд испытателя легким? В одном из полетов отказал радиокомпас. Истребитель, пилотируемый Бурцевым, находился на высоте восемь тысяч метров. Внизу – сплошное белое поле облаков. Местоположение точно неизвестно. Горючее на исходе. Летчик снизился до трехсот метров – никаких изменения: видимость нулевая, по остеклению фонаря хлещет дождь. Пилот начал уже подумывать о том, что, видимо, придется катапультироваться. Но, в конце концов, принял решение садиться на фюзеляж. Сбросил фонарь на скорости 450 км/ч. Сел нормально. Однако при скольжении машина загорелась. Летчик едва успел выскочить из кабины. Это был единственный случай, когда пилотируемый Бурцевым самолет, хоть и не по его вине, оказался поврежден.

За сорок лет летной службы Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР Федор Иванович Бурцев освоил более ста типов летательных аппаратов, многим дав дорогу в жизнь. Тем самым он внес огромный вклад в развитие отечественной авиации.

Федор Иванович Бурцев скончался 4 мая 2003 года. Похоронен на Даниловском кладбище Москвы.

Валерий Агеев
для сайта «Авиация России»

Отвратительно!ПлохоНи о чёмХорошоОтлично! (2 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Загрузка...